То, что несет Хаматова — это уже не быть добрым, а быть добреньким, и даже где-то немножко юродивым. Правда, юродивый за воров подписи не ставит. А она ставит. Чулпан Хаматова: «Я, например, ненавижу Великую Отечественную войну, я не могу ей гордиться. Для меня это боль, кровь и страдание не только русского народа, но и немецкого, солдат и мирного населения других стран». Еще она сообщила, что ей жалко все стороны конфликта.
А вот я бы убивал и резал немецкого солдата, который пришел на нашу землю, чтобы убивать и резать. И это и есть добро. И кстати, священника Всеволода Чаплина в свое время затравили. А он именно о таком убийстве говорил — тебя пришли убивать, убей сам. Бог простит.
Если к Чулпан Хаматовой в дом ворвутся три отморозка. Убьют ее мужа, детей а ее будут насиловать. Она их будет жалеть? А таких случаев немало по России было, между прочим.
Я бы хотел, чтобы она их порубила кухонным топориком, а, если есть огнестрельное оружие, постреляла. И ей за это ничего не было.
Наш Бог — он совсем не добрый булгаковский искаженный образ. Он — бунтарь. Он в лоб может зарядить. И лавку торговца перевернуть. Добро с кулаками — вот как выглядит православие. Троица — Бог-отец, суровая система, в которой мы обитаем, дух, который обитает в нас и который либо растет либо съеживается, и Бог-сын — бунтарь, готовый дать ответ.
Но я знаю ребят — «псов войны» — она любят войну, насилие, их радует и веселит передовая. Так вот, они, конечно, больные люди. Хотя и нужны сейчас, когда в России создаются, только создаются отряды Военных Частных Компаний, придуманных в США. Это профессионалы. И у них очень важная миссия. Защищать таких одуревших от доброты, как Чулпан Хаматова. Это не доброта. А юродство. Тоже духовный подвиг, своего рода. Пора ей в монастырь.
