Недавно сбылась наша с женой заветная мечта – мы наконец-то купили квартиру. Хороший район, тихий зеленый двор, красивый вид из окна. И прежние хозяева даже прилично скинули первоначальную цену. Правда, почему они так легко согласились на скидку, я понял немного позже.
Наша квартира была на восьмом этаже. А на седьмом, прямо под нами, жила семья, не дававшая покоя всем соседям. Это были глуховатые дед и бабка – любители смотреть телевизор до глубокой ночи. Причем, преимущественно, новости, и на полной громкости.
А еще они были зловредными. При встрече во дворе считали своим долгом обязательно сказать моей жене, гулявшей с маленькой дочкой, что она могла бы потеплее одеть ребенка, не носить обувь на каблуке, добиться от своего мужа (то есть меня), чтобы он бросил курить, и давать прочие советы, которых у них никто не спрашивал.
Просьбы жены от нее отстать и делать вечером телевизор потише успеха не возымели. Обращение в полицию – за шум едва ли не в полночь – тоже. Полицейские только разводили руками и говорили, что мы не первые жалобщики. А управы на этих пенсионеров нет, поскольку попытки урезонить семейку заканчивались всегда одинаково – потоками их письменных жалоб во все инстанции.
В общем, ситуация нарисовалась вроде бы безвыходная. Однако, жена моя – женщина хоть и хорошая, но при этом хитрая и злопамятная. И выход она нашла.
В один прекрасный день она попросила меня завести голубей. Точнее, сделать для них кормушку. Причем строго определенной формы – без боковин, только с плоской дощечкой снизу и еще одной сверху. И повесить ее не где-нибудь, а с наружной стороны ограждения балкона, строго посередине.
Я не стал спорить (с женщинами я вообще не спорю, а с женой – в особенности), сделал все так, как она просила. И у нас завелись птички. В кормушку каждый день наведывались и голуби, и воробьи, и синички. Их воркование и чириканье развлекало наш слух с утра до вечера.
Наши соседи снизу были хоть и зловредные, но чистоплотные. Каждый день бабка вывешивала сушиться постиранные вещи: на лески, протянутые на незастекленном балконе.
Так помет наших птичек начал долетать до соседского белья. Изысканная месть жены возымела свое действие. Как только бабка поняла, почему на постиранном белье ежедневно стал появляться птичий помет, она отправила к нам своего деда.
Мой разговор со стариком свелся к простому предложению: или мою жену перестают «учить жизни», а телевизор по вечерам делается тише (я пообещал купить обоим слуховые аппараты), или белье им придется сушить в квартире.
Сразу к соглашению мы не пришли. Более того, теперь уже пенсионеры попробовали жаловаться на нас в полицию. Но поскольку результата их жалобы не возымели (семейку эту знал и тихо ненавидел каждый полицейский нашего участка), пришлось договариваться.
Через две недели «войны» кормушка наша была перевешена, старикам куплены слуховые аппараты, а по вечерам мы наслаждались отсутствием громогласных новостей. Донимать мою жену на улице соседка тоже перестала.
А, говорят, что от воробьев, голубей и синичек нет никакой пользы!
Недавно сбылась наша с женой заветная мечта – мы наконец-то купили квартиру. Хороший район, тихий зеленый двор, красивый вид из окна. И прежние хозяева даже прилично скинули первоначальную цену. Правда, почему они так легко согласились на скидку, я понял немного позже.
Наша квартира была на восьмом этаже. А на седьмом, прямо под нами, жила семья, не дававшая покоя всем соседям. Это были глуховатые дед и бабка – любители смотреть телевизор до глубокой ночи. Причем, преимущественно, новости, и на полной громкости.
А еще они были зловредными. При встрече во дворе считали своим долгом обязательно сказать моей жене, гулявшей с маленькой дочкой, что она могла бы потеплее одеть ребенка, не носить обувь на каблуке, добиться от своего мужа (то есть меня), чтобы он бросил курить, и давать прочие советы, которых у них никто не спрашивал.
Просьбы жены от нее отстать и делать вечером телевизор потише успеха не возымели. Обращение в полицию – за шум едва ли не в полночь – тоже. Полицейские только разводили руками и говорили, что мы не первые жалобщики. А управы на этих пенсионеров нет, поскольку попытки урезонить семейку заканчивались всегда одинаково – потоками их письменных жалоб во все инстанции.
В общем, ситуация нарисовалась вроде бы безвыходная. Однако, жена моя – женщина хоть и хорошая, но при этом хитрая и злопамятная. И выход она нашла.
В один прекрасный день она попросила меня завести голубей. Точнее, сделать для них кормушку. Причем строго определенной формы – без боковин, только с плоской дощечкой снизу и еще одной сверху. И повесить ее не где-нибудь, а с наружной стороны ограждения балкона, строго посередине.
Я не стал спорить (с женщинами я вообще не спорю, а с женой – в особенности), сделал все так, как она просила. И у нас завелись птички. В кормушку каждый день наведывались и голуби, и воробьи, и синички. Их воркование и чириканье развлекало наш слух с утра до вечера.
Наши соседи снизу были хоть и зловредные, но чистоплотные. Каждый день бабка вывешивала сушиться постиранные вещи: на лески, протянутые на незастекленном балконе.
Так помет наших птичек начал долетать до соседского белья. Изысканная месть жены возымела свое действие. Как только бабка поняла, почему на постиранном белье ежедневно стал появляться птичий помет, она отправила к нам своего деда.
Мой разговор со стариком свелся к простому предложению: или мою жену перестают «учить жизни», а телевизор по вечерам делается тише (я пообещал купить обоим слуховые аппараты), или белье им придется сушить в квартире.
Сразу к соглашению мы не пришли. Более того, теперь уже пенсионеры попробовали жаловаться на нас в полицию. Но поскольку результата их жалобы не возымели (семейку эту знал и тихо ненавидел каждый полицейский нашего участка), пришлось договариваться.
Через две недели «войны» кормушка наша была перевешена, старикам куплены слуховые аппараты, а по вечерам мы наслаждались отсутствием громогласных новостей. Донимать мою жену на улице соседка тоже перестала.
А, говорят, что от воробьев, голубей и синичек нет никакой пользы!
