— К сыну поеду, — гордо сообщает подругам на скамеечке Антонина Николаевна, — гостинцев накупила.
Если бы речь шла о незнакомых людях, я бы подумала, что бабушка собралась в гости к сыну, живущему, как минимум, в другом городе. Но я знаю, что сын Антонины с семьей живет просто в другом микрорайоне. И всей поездки 15 минут на маршрутке или того меньше на такси.
Раньше Антонина Николаевна жила с сыном и внуком в одной квартире, в нашем доме. Мамы мальчика не стало почти еще до того, как маленький Матвей пошел в детский садик. Потом отец с помощью своей мамы растил ребенка один почти до 5 лет.
— Жениться надумал, — горестно сообщала всем и каждому Антонина в тот год, — додумался, мачеху ребенку брать. Да еще и без своего жилья, приезжую, да еще и с собственным ребенком.
У Анны, избранницы сына Антонины Николаевны был сын, страше Матвея на год. Она снимала квартиру, работала. Тогда наши пожилые соседки разделились на два лагеря. Одни сочувствовали «мальчонке», которому предстоит жить с мачехой, а другие говорили, что сыну Антонины еще повезло, что нашлась женщина, которая не побоялась «взять мужчину с ребенком».
-Они в равном положении, — говорила Тамара Семеновна, — у него сын, у нее тоже. Пацаны будут братьями. Ну и хорошо. Аньку я знаю, моя невестка с ней работает. Хорошая женщина, ни слова плохого сказать нельзя.
Молодая семья с двумя детьми начала жизнь в квартире, которую снимала Анна, а потом ипотеку взяли. Мальчишки на удивление подружились, да и родители проявили мудрость и постарались не делить детей на своего и чужого.
— Бабушка приезжала, — рассказывал Матвей, — привезла игрушек, сладостей, мне привезла футболку и джинсы, и Ромке привезла.
А Антонина Николаевна аж зеленела:
— Это Ромы бабушка, а не твоя. Твоя бабушка — я!
А потом говорила всем, что мать Ани к зятю и чужому ребенку подмазывается, покупает любовь подарками.
— Да что там покупать, — осаживала приятельницу Тамара Семеновна, — молодец сватья твоя, раз живут вместе, значит и внуки одинаковыми должны быть. Нельзя в такой семье кого-то выделять.
А Антонина выделяла. Изо всех сил. И подарки везла только Матвею, и сына не слушала, хотя он несколько раз к ней приходил один, чтобы объяснить, что Матвей Анну мамой называет, отношения в семье хорошие, не вноси, дескать, раздор между мальчишками.
Но бабушка упорно гнула свою линию. А жестче осадить мать было сыну и неловко: несколько лет, когда Матвей остался без матери, именно бабушка взяла на себя основные заботы.
Соседки качали головой, Ромка не понимал и куксился, особенно, когда бабушка забирала одного Матвея на аттракционы или в зоопарк.
— Ну, Роман, не расстраивайся, — сказала однажды Анна, — пусть Матюша с бабушкой побудет, а мы с тобой поедем в цирк.
— И я с вами, — подал голос отец Матвея и сын Анны.
Матвей с сомнением взглянул на бабушку, но она взгляда внука не заметила. Вечером Ромка рассказывал, как замечательно он отдохнул с мамой и отцом. Вскоре ситуация повторилась. А на третий раз Матвей отказался ехать с бабушкой и заявил, что он поедет с папой, мамой и братом. Ушла тогда Антонина Николаевна из семьи сына обескураженной слегка.
Но политики своей не бросила. Едет, так везет: одно яблоко, один апельсин, один банан, одну шоколадку. Чтобы только Матвею. Но однажды она увидела, как внук вооружился ножом и все порезал. И не на две, а на 4 части.
— Всем по кусочку, — сказал он, — чтобы никто не обиделся.
— Опять Матюше ненаглядному гостинчики собрала? — ехидствует Тамара Семеновна, — все по одному?
— Чего это по одному, — обижается Антонина Николаевна, — по два. А родители обойдутся. Им и так праздник: одни побудут, мы же с ребятами в театр кошек поедем.
Улыбаюсь. Иногда дети умнее взрослых. И воспитывают нас, неразумных. Спасибо им, маленьким и мудрым, умеющим открыть в нас то, что спрятано где-то в глубине, о чем мы, бывает, забываем: доброту, участие, любовь.
