Три пожилые женщины обсуждают свои проблемы.
«Шестьдесят лет — это самый плохой возраст», — сказала 60-летняя Рут. «Ты всегда чувствуешь, что тебе хочется писать. Но в большинстве случаев ничего не происходит».
«Ах, это ничего», — сказала 70-летняя Максин. «Когда тебе исполнится 70, у тебя начинаются проблемы с кишечником. Ты принимаешь слабительные, ешь отруби, и весь день сидишь в туалете, а ничего не происходит».
«Вообще-то», — сказала Джильда, 80-летняя старушка, — «Восемьдесят лет — это самый худший возраст для всех».
«У вас тоже проблемы с писанием?» — спросила Рут.
«Нет, я писаю каждое утро ровно в шесть часов утра. Я мочусь, как скаковая лошадь, у меня нет никаких проблем».
«У тебя проблемы с дефекацией?» — спросила Максин.
«Нет, я делаю это каждое утро ровно в 6:30», — ответила Джильда.
Раздраженная Рут сказала: «Подожди, значит, ты писаешь каждое утро ровно в шесть утра и опорожняешься ровно в шесть тридцать утра. Так что же такого сложного в 80 лет?»
«Я не просыпаюсь до 7 утра».
Три пожилые женщины обсуждают свои проблемы.
«Шестьдесят лет — это самый плохой возраст», — сказала 60-летняя Рут. «Ты всегда чувствуешь, что тебе хочется писать. Но в большинстве случаев ничего не происходит».
«Ах, это ничего», — сказала 70-летняя Максин. «Когда тебе исполнится 70, у тебя начинаются проблемы с кишечником. Ты принимаешь слабительные, ешь отруби, и весь день сидишь в туалете, а ничего не происходит».
«Вообще-то», — сказала Джильда, 80-летняя старушка, — «Восемьдесят лет — это самый худший возраст для всех».
«У вас тоже проблемы с писанием?» — спросила Рут.
«Нет, я писаю каждое утро ровно в шесть часов утра. Я мочусь, как скаковая лошадь, у меня нет никаких проблем».
«У тебя проблемы с дефекацией?» — спросила Максин.
«Нет, я делаю это каждое утро ровно в 6:30», — ответила Джильда.
Раздраженная Рут сказала: «Подожди, значит, ты писаешь каждое утро ровно в шесть утра и опорожняешься ровно в шесть тридцать утра. Так что же такого сложного в 80 лет?»
«Я не просыпаюсь до 7 утра».
Три пожилые женщины обсуждают свои проблемы.
«Шестьдесят лет — это самый плохой возраст», — сказала 60-летняя Рут. «Ты всегда чувствуешь, что тебе хочется писать. Но в большинстве случаев ничего не происходит».
«Ах, это ничего», — сказала 70-летняя Максин. «Когда тебе исполнится 70, у тебя начинаются проблемы с кишечником. Ты принимаешь слабительные, ешь отруби, и весь день сидишь в туалете, а ничего не происходит».
«Вообще-то», — сказала Джильда, 80-летняя старушка, — «Восемьдесят лет — это самый худший возраст для всех».
«У вас тоже проблемы с писанием?» — спросила Рут.
«Нет, я писаю каждое утро ровно в шесть часов утра. Я мочусь, как скаковая лошадь, у меня нет никаких проблем».
«У тебя проблемы с дефекацией?» — спросила Максин.
«Нет, я делаю это каждое утро ровно в 6:30», — ответила Джильда.
Раздраженная Рут сказала: «Подожди, значит, ты писаешь каждое утро ровно в шесть утра и опорожняешься ровно в шесть тридцать утра. Так что же такого сложного в 80 лет?»
«Я не просыпаюсь до 7 утра».
Три пожилые женщины обсуждают свои проблемы.
«Шестьдесят лет — это самый плохой возраст», — сказала 60-летняя Рут. «Ты всегда чувствуешь, что тебе хочется писать. Но в большинстве случаев ничего не происходит».
«Ах, это ничего», — сказала 70-летняя Максин. «Когда тебе исполнится 70, у тебя начинаются проблемы с кишечником. Ты принимаешь слабительные, ешь отруби, и весь день сидишь в туалете, а ничего не происходит».
«Вообще-то», — сказала Джильда, 80-летняя старушка, — «Восемьдесят лет — это самый худший возраст для всех».
«У вас тоже проблемы с писанием?» — спросила Рут.
«Нет, я писаю каждое утро ровно в шесть часов утра. Я мочусь, как скаковая лошадь, у меня нет никаких проблем».
«У тебя проблемы с дефекацией?» — спросила Максин.
«Нет, я делаю это каждое утро ровно в 6:30», — ответила Джильда.
Раздраженная Рут сказала: «Подожди, значит, ты писаешь каждое утро ровно в шесть утра и опорожняешься ровно в шесть тридцать утра. Так что же такого сложного в 80 лет?»
«Я не просыпаюсь до 7 утра».
- Google+
- Вконтакте
- Одноклассники
